Я целовала его, позволяла ему целовать себя, сжать меня за бедра, вцепиться пальцами в ткань футболки, скользнуть руками по талии и провести по спине, притянуть меня ещё ближе. Он издал звук, рычание или урчание, какой-то хищный звук, зарокотавший у него в горле, а потом произнес мои имя. И на этот раз это был не вопрос, а звук победы, заявление прав на его приз.