Я целовала его, позволяла ему целовать себя, сжать меня за бедра, вцепиться пальцами в ткань футболки, скользнуть руками по талии и провести по спине, притянуть меня ещё ближе. Он издал какой-то звук, ни то рычание, ни то мурлыканье, какой-то хищнический звук, который пророкотал у него в горле, а затем произнес мое имя. И на этот раз это был не вопрос, а звук победы, заявка на его приз.